Красные капли.
В этой местности растет какой-то лишайник, окрашивающий росу в кровавый цвет.
Фея покинула хрупкие бетонные скорлупки убежища, потому, что рано или поздно, но время идти к Посреднику настает даже у нее.
Она идет, вминая белые гладкие пятки в мокрые мхи, папоротник щекочет ее колени, подол промок от красной-красной росы.
Он живет в пещере, у него там дом.
Он эмбрион внутри гигантской каменной матки. Или ядро ореха. Он истина за семью лабиринтами. Ему на вид тридцать пять лет.
В самом деле же никто не знает, когда родился Посредник.
К нему идут тогда, когда уже не можешь петь. Не можешь ты петь ни свадебные, ни колыбельные, ни похоронные, ни любовные песни. Петь нужно не голосом, а душой, но бывает, что высохла душа, будто ядро гнилого орешка.
Впрочем, Фея в такие сложности не верит, у нее совсем по-другому устроено. Она ходит к Посреднику больше в гости, чем по-настоящему.
«Ну, как ты?» - говорит она.
Посреди каменных глыб, в глубочайшем гранитном колодце все равно светло, а над головой видно кусочек неба. Глыбы образовали круг. В нем зеленая трава и посредине — камень. Посредник, наверное, где-то спит, гуляет, но... если к нему пришли — он всегда сидит на камне.
У него усталое красивое лицо. Он высок. Когда-то в другой вечности он был принцем крови. В другой вечности он был учеником лекаря. А в третьей умер на костре. И вот так он стал фейри.
«Я хорошо» - отвечает Исповедник. - «Опять приходили вот... Лечил».
Они разговаривают молча. Посредник кладет Фее на макушку свою красивую большую ладонь, излечивая головную боль и прогоняя шум крови. Она успокаивается. В то же время она видит череду босых и обутых женщин, которые спешат-спешат-спешат к Посреднику, неся в подолах и за пазухой свои кровавые секретики. Они мечутся по лабиринту во тьме. По второму, третьему, седьмому. И к нему приходят уже совсем открытые, будто мясо. И ему рассказывают про все. И он их жалеет, гладит по голове.
Она все это видит, сразу и не сразу.
Как женщины расправляют плечи и приглаживают волосы. А некоторые хотят от Посредника любви, и тогда он не устает изумляться крепости женского сердца.
«Кажется, их вообще невозможно убить» - шепчет он словами и губами, а Фея согласно кивает.
Некоторые хотят от него любви, но Исповедник этого не умеет. Он красив, статен и высок, но это только для того, чтобы они верили его силе.
Его долг сделать так, чтобы они сами ушли и больше не грешили против себя. Не всякая может дойти до Посредника, но та, что дошла, может больше не бояться ничего. Ее сердце не поточит червь.
Он фейри, их много. Фея трется носом о его влажный шерстяной плащ и говорит губами и словами:
Ничего, дружок, ничего, ты потерпи. Эта вечность тоже закончится. Я тебе булочек принесла. Будешь?
И он благодарно кивает.